Перес-Реверте Артуро - Испанская Ярость
adv_history prose_history Артуро Перес-Реверте Испанская ярость …Тянулась зима с ее унылым и робким светом, туманами и серыми дождями, а мы, одолевая мандраж, добывали фураж и осуществляли грабеж — какие там есть еще французские слова? — на фламандской земле… Овладел я едва ли не в совершенстве множеством полезных навыков — воровал кур, выкапывал из земли съедобные клубни, с ножом к горлу приставал к местным крестьянам… Словом, совершал я в ту пору очень много такого, что вспоминать не хочется и чем гордиться не стоит, но все же пережил сам и помог пережить зиму своим товарищам и стал мужчиной в самом полном значении этого слова.
Иньиго Бальбоа и Диего Алатристе отправляются в Голландию сражаться за Испанию, избегают участия в мятеже, воюют на земле и под землей, умудряются не сдохнуть и попадают на картину Веласкеса и в комедию Кальдерона. Между тем роковая Анхелика имеет на Иньиго виды.
«Испанская ярость» — третья книга историко-авантюрной эпопеи Артуро Переса-Реверте о капитане Алатристе. Впервые на русском языке.
EL SOL DE BREDA ru es Александр Богдановский Roland ronaton@gmail.com FB Tools 2005-06-13 http://www.pocketlib.ru/ OCR and Spellcheck — Ustas PocketLib CB6318FE-83B9-429F-9A25-A0433F9A5A2B 1.0 Артуро Перес-Реверте
Испанская ярость
Оборванной, корявою оравой,
Мы шли за капитаном и — за славой,
И каждый воин был наперечет.
Отряд сражался в долах италийских,
В чащобах Мексики, на кручах гор альпийских..
Куда теперь судьба его влечет?
К.С. дель Рио. «Сфера» [1]I. Вылазка
Черт возьми, знали бы вы, как промозгло и сыро на берегу голландского канала ранним осенним утром.
Солнце, еле-еле пробиваясь сквозь завесу тумана над плотиной, льет слабый свет на тех, кто шагает по дороге к городским воротам, которые скоро откроются и впустят торговцев, приехавших на рынок. Только слава, что солнце — невидимое, негреющее, недостойное своего имени; впрочем, так им, еретикам, и надо. И в его мутном, сером свете, бессильном справиться с хмарью и моросью, чуть виднеются запряженные в телегу волы, крестьяне с корзинами, женщины в белых чепцах, с кругами сыра и кувшинами молока.
Стиснув зубы, чтоб не клацали от стужи, перекинув через плечо связанные вместе котомки, медленно шел по дороге и я. Земляную насыпь у дамбы туман окутывал так плотно, что очертания деревьев, кустов, тростника едва угадывались. Да, почудилось на миг, будто там тускло блеснул металл шлема, или кирасы, или обнаженного клинка, но говорю же — только на миг, а потом влажные испарения, клубившиеся над водой, снова все скрыли. Девушка, шагавшая рядом, должно быть, тоже что-то заметила, ибо из-под сборок накрахмаленного чепца метнула тревожный взгляд сперва на меня, а потом туда, где, серые на сером, темнели фигуры в касках и с алебардами — голландские часовые, охранявшие подъемный мост.
Небольшой городок, именовавшийся Аудкерком, стоял в точке соединения канала Остер, реки Мерк и дельты Мааса. Городок был мал да удал, и значение имел чисто военное, поскольку закрывал доступ к этому окаянному каналу, по которому мятежные еретики переправляли подкрепления своим соотечественникам, сидевшим в осажденной крепости Бреда в трех лигах отсюда.
Гарнизон Аудкерка состоял из горожан-ополченцев и двух рот регулярной пехоты, причем одна была укомплектована англичанами. Укреплен был городок весьма прочно, главные ворота защищены бастионом и рвом, через который переброшен был подъемный мост, так что с налету не возьмешь. Именно по этой причине я в столь ранний час и находился здесь.
